Ольга горовая - Игры ночи [СИ]
А Хелен — даже, не сопротивлялась… Хоть могла, хотя бы его поцарапать, что ли…
Ох, нет… боль, это не тот вариант… Этот урок девушка усвоила…
И все же…
Она хотела испробовать все нюансы этого, терпкого, мужского, с мускусной примесью, вкуса.
Она хотела еще.
Ей, даже не смотря на его жесткие и резкие движения, от которых, уже саднило горло, было, все равно, мало…
А когда, вампир отстранился от нее, с проклятиями, девушка испытала разочарование, почти готовая умолять о полном покорении, она так хотела, узнать его вкус, по-настоящему.
Но, лишь в уме, унизилась до просьбы «Пожалуйста»…
Ее губы горели огнем, а горло, надсадно болело от того, что ее мучитель только что, вытворял с ее ртом, и Элен, едва могла перевести дыхание, наконец-то, решившись поднять на него одурманенные глаза, любуясь обнаженным великолепием этого вампира.
Но, совершенно не понимала, отчего тот, так пораженно на нее смотрит…
Максимилиан был поражен, его безумие и тьма — были ошеломлены…
Этого не могло быть, не так ли?
Истерзанные им, губы этой девушки были, неподвижны. Она молчала…
И все же…
Все же, Макс слышал ее, молящее «пожалуйста»…
Это слово, тихим шепотом звучало, переливалось в его голове.
А он,… бездна поглоти эту девку, не мог понять, что же это, черт возьми, такое?!
Словно, она и в самом деле, хотела еще…
Но, вампир просто не мог поверить, что, пусть и возможность подобного — реально существовала.
И, как??
Как, дьявол забери его, он слышал ее в своей голове?!
Даже, возьми Макс ее кровь — и тогда, вампир не мог бы ощутить подобной силы и четкости, словесной формы ее желания…
Возможно, она — просто напросто, его околдовала?? Одурманила мозг??
Но, Максимилиан отбросил сию, сумасбродную идею.
Какой, к дьяволу, мозг?! Да его, сейчас, у вампира просто не существовало!!
Он был наполнен только желанием.
Только жаждой ее.
Вот этой, которая лежала у его ног, и смотрела на Мастера, полным, не меньшим чем его, желанием, взглядом…
Но, как, во имя бездны?! Как она могла его желать?!
Осознание этого, просто вышибало дыхание у Максимилиана…
Мужчина зарычал, обхватывая ее лицо ладонями, поднимая девушку с пола, впиваясь в губы, которые так, с наслаждением…, ласкали его плоть, жадным и поглощающим поцелуем.
Вампир хотел заразить и ее своим безумием.
Не понимал, что происходило с ним…, с ними…
Но, жаждал лишь продолжения этого.
Его губы скользили, царапали, дразнили, и, о да, мучили ее рот, итак, не пощаженный мужчиной, но девушка, уже не могла сопротивляться…
Только тихо всхлипывала… и стонала,… сообщая вампиру о своем желании
Руки Максимилиана уже давно разорвали мешающую ему, в полной мере ощущать ее кожу, одежду, включая и белье. И сейчас, девушка, наконец, была полностью обнажена… почти…
Его грудь жгло, но боль лишь усиливала удовольствие и страсть Макса.
А вот она — протяжно застонала, и у этого стона, была другая тональность.
В нем, наконец-то, появилась боль, которую вампир, так долго, хотел вызвать в своей новой игрушке…
Однако, и теперь, девушка не отстранилась, хоть и напряглась в руках вампира…
И, отчего-то, сейчас, Мастера это… раздражало…
Не раздумывая над тем, что он, собственно делает, мужчина скользнул пальцами по ее шее, царапая ключицу почти до крови, но, сдержал свой язык, который хотел бы ощутить этот вкус.
Не сегодня… Не сейчас…
Сместился ниже, туда, где между его и ее грудью, был зажат массивный серебряный крест, и … резко развел пальцами звенья цепочки, сдергивая ту с шеи девушки.
Макс зажал в кулаке, обжигающе горячий, от соприкосновения с кожей вампира, металл имеющий форму креста.
Что ж, этот символ — не смог, и не сможет никогда, защитить ее от него…
Он, просто, не позволит произойти этому, подумал Максимилиан, повторяя языком путь своего пальца, царапая ее кожу клыками, и … замирая, слыша ее, уже вновь, полный желания, стон…
ЭТОГО НЕ МОГЛО БЫТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ!
Ярость взметнулась в вампире, и губы скользнули на красный, горящий на коже, между ее грудьми, ожог.
Мужчина специально скользил по нему языком, мучил жесткими губами…
Он не хотел, чтобы эта девушка, пыталась притворяться с ним.
Она не могла испытывать удовольствие.
Все, что вампир собирался дать ей — это насилие и боль…
Но, разве эта девка, могла бы обмануть его в аромате своего желания?
В мелодии пульса, резкими аккордами, стучащей, поющей для него?
Как такое возможно?
Максимилиан, искренне, этого не понимал…
Возможно потом, когда его бездна отступит, он осмыслит произошедшее, пока же, вампир только желал.
Его губы, истерзав пораненную кожу, переметнулись к соску, захватывая темную, напряженную вершину в рот.
Царапая, и перекатывая губами. До боли кусая, и мучая, вновь…
Максимилиан заревел, когда ее пальцы обхватили его голову, погружаясь в волосы, мягко их перебирая.
Он не позволял касания!
Мастер избивал за меньшую попытку, Инга неоднократно, в самом начале, едва отходила после подобных проб…
Но, сейчас… сейчас, ЭТО касание — понравилось вампиру…
Мужчина оттолкнул девушку, не желая такого удовольствия.
ЕМУ БЫЛА НУЖНА БОЛЬ!
Оттого, кулак Макса, с такой силой сжимал ее украшение, что, скорее всего, погнул его.
Плевать!
Максимилиан оттолкнул девушку, опрокидывая ее на кровать, нависая над нею, не имея сил, и просто, НЕ ЖЕЛАЯ более ждать.
Он любил смотреть в глаза своих жертв, когда доставлял им боль, оттого, его руки обхватили ее лицо, зажимая, удерживая между пальцами, щеки, когда вампир, лег сверху, придавливая девушку своим весом.
Но, в ее синих глазах не было боли… совсем… только дурман, пусть и не сознательно, без такой цели, но навеянный им.
Макс, совершенно утратил понимание.
Тьма продолжала бушевать в вампире, требуя полного покорения этой жертвы, и мужчина не сопротивлялся своей бездне, резко и сильно, жестко погружаясь во влажный жар…
Замирая от ее крика, не веря в то, что с ним произошло…
И, зашелся в рыке, когда ее зубы, в попытке…, нет, не оттолкнуть его, а унять свою боль…. Мастер не смог бы объяснить, откуда к нему пришло понимание этого … с силой впились в его предплечье, не отпуская кольца своих тонких пальцев вокруг его запястий, тем не менее…
Эта… девушка…, не лгала ему…
Ротан не касался ее, как и Теодорус… как и еще, дьявол все раздери, хоть кто-то, другой!
Не то, чтобы это имело значение для Максимилиана…
